Данная публицистически-конспективная статья написана на основе работ Соцкова Л.Ф. Неизвестный сепаратизм, Абрамяна Э. Кавказцы в Абвере и ряда статей историка Романько О.В.
Мы уже когда-то писали, что в Армении есть такая партия и что она из себя представляет, несмотря на, казалось бы, революционное название — Коммунистическая партия Армении (КПА). Очень удобная и безопасная для армянской буржуазии реформистская партия с розовеньким социал-демократическим налётом и, что самое главное, удачно размывающая и искажающая марксизм в глазах граждан. Было бы печально, если бы КПА в полном одиночестве изображала “коммунизм” в горах и на предгорьях Закавказья.
Однако не стоит печалиться, у них есть идейные собратья и не где-нибудь, а в Азербайджанской Республике, причём там имеется не одна коммунистическая партия, а несколько! Две “крупнейшие” из них одинаково назывались Коммунистическая партия Азербайджана, пока в 2011 году не объединились после череды внутрипартийных интриг в одну с таким же названием — КПА. Забавно, что аббревиатура аналогична армянской КПА и не поймёшь кто есть кто, тем более что идеологически они мало чем отличаются. После объединения азербайджанская КПА объявила, что:
“…объединенная партия является сторонницей идеологии марксизма-ленинизма и диалектического материализма. Партия выступает за построение социалистического общества путем революционных, но ненасильственных преобразований. Она считает допустимым частную собственность, но считает, что доля частного сектора не должна превышать государственную собственность.
КПА поддерживает внешнюю политику и позицию властей по карабахскому вопросу. В то же время, она не согласна с внутренней и экономической политикой правительства, считая, что этот курс ведет к усилению капиталистических отношений”.
Помимо этих господ имеется ещё Коммунистическая единая партия Азербайджана, Коммунистическая партия Азербайджана (марксистско-ленинская) и Коммунистическая партия Азербайджана «Новое поколение» в которой Председателем ЦК вполне органично смотрелся бы Ж.Л.Пикар.
Насколько можно судить из данной статьи, руководство всех-всех разновидностей “коммунистических” партий Азербайджана стремилось получить благословение от Папы всея КПСС Г.А.Зюганова и, получив папскую буллу, взойти на царствование. “Коммунистам” из армянской КПА в этом плане легче, у них нет стольких конкурентов и благосклонность Папы Зюганова давно ими получена. Исходя из последних данных можно сказать, что в потешных интрижках придворных “коммунистов” Азербайджана победителем вышел господин Рауф Курбанов, который ныне официально высказывает своё ценное мнение как председатель ЦК КПА — звучит всё это громко и зубодробительно.
Члены Коммунистической Партии Азербайджана у памятника Наримана Нариманова в Баку.
В данном случае нам малоинтересны отдельно взятые ручные “коммунистические” партии Азербайджана. Мы хотели бы рассмотреть в целом борьбу буржуазного азерпропа за право выглядеть “Меньшей капиталистической сволочью” в глазах Больших капиталистических сволочей, выгодно, как им кажется, отсвечивая на фоне армянского буржуазного государства.
Конкурс лицемерия пропагандистов-националистов и их подпевал из Ордена Невидимой Руки Рынка длится не первый десяток лет и конца и края не видать подленькой информационной войне, ведущейся за умы граждан. Очень хорошо сказал в своё время С.Шаумян:
“…политика кавказских националистов вне зависимости от отношения к ней большевиков приведёт к тому, что Кавказ превратится в груду развалин. Политика кавказских националистов — мусульманских, армянских, грузинских и т. д.—приведёт неминуемо к столкновению между этими национальностями”.
Это было сказано в 1918 году, в ту пору, когда рождались первые буржуазные республики в Закавказье: мусаватистский Азербайджан, меньшевистская Грузия и дашнакская Армения. Эти новорожденные национальные государства начали уже тогда превращать Кавказ, итак разоренный турецким нашествием, в ещё большую груду развалин, вступая в войну между собой за передел территорий. В 1990 году их наследники получили возможность продолжить националистическо-капиталистическое дело прадедов, с чем достойно справляются и поныне.
Одними из более-менее известных широким массам деятелей периода буржуазного младенчества Азербайджана и Армении можно считать раскрученных в информационном пространстве Мамеда Эмина Расулзаде и Гарегина Тер-Арутюняна (Нжде). В основном эти личности чаще всего используют как пугало официальные и неофициальные представители современных Армении и Азербайджана в своей бесконечной борьбе “за национальные интересы”. Со всех сторон раздаётся неумолкающий шум: По ком мычит азербайджанская корова?, Пашинян «нашел» в Азербайджане памятник Расулзаде и даже азербайджанский “коммунист” председатель ЦК КПА не остаётся в стороне:
“Армянские коммунисты в обращении ссылаются на марксистско-ленинскую идеологию, но вместе с тем они Карабах называют «Арцахом», хотя в советский период армянские шовинисты изгнали азербайджанцев сперва из Армении, а потом из Карабаха. После Армения оккупировала азербайджанские территории вокруг Нагорного Карабаха. Как это сочетается с марксистко-ленинской идеологией, ратующей за дружбу и мир между народами?
Кроме того, в обращении Компартии Армении азербайджанская сторона обвиняется в вандализме и уничтожении памятников участникам Великой отечественной войны (ВОВ) 1941-1945 годов и мемориалов видных советских деятелей армянского происхождения. Хочется обратиться к ним с вопросом: раз вы так печетесь о памяти участников ВОВ, то почему же молчали, когда в центре Еревана установили памятник Гарегину Нжде, тесно сотрудничавшему с немецкими фашистами? Разве это не было плевком властей Армении в душу миллионов россиян, чьи отцы и дети положили свои жизни на алтарь победы над фашизмом?!”
Это господин председатель ЦК Р. Гурбанов обсуждает жалобу армянской КПА к Папе Зюганову, осторожно вставляя своё “Му!” в общий хор. Ему при этом приходится извиваться ужом, потому что, как и армянским “коммунистам”, его партии важно не быть преданным анафеме со стороны КПРФ, неосторожно перегнув палку русофобии, и в том числе поэтому на последних выборах в Госдуму “Центральный комитет Компартии Азербайджана провел обширную работу с проживающими в России азербайджанцами для агитации в пользу КПРФ”.
Председатель Коммунистической партии Азербайджана Рауф Гурбанов
Однако о чём же мычат все эти коровы и чего хотят добиться, тыча враг во врага пальцами? Вот армянский телёнок-журналист мычит, что Расулзаде был ужасно плохим и тесно сотрудничал с нацистами, а памятником Нжде, установленным в центре Еревана, армяне могут смело гордиться, открыто показывая изваяние своего героя всему миру, потому что “в природе не существует доказательств участия его солдат в боевых действиях против Советской армии, а тем более, в уничтожении мирных граждан СССР и Европы”. А азербайджанский диктатор, мол, якобы стыдится ставить в Баку памятник родоначальнику буржуазного азербайджанского государства и втихаря устанавливает изваяния, например вот тут.
Азербайджан, Загатала, памятник Мамед Эмина Расулзаде
Хотя о какой стыдливости идёт речь? Помимо мемориала в Загатале, бюст М.Э.Расулзаде установлен в Гяндже, его изображение печатают на азербайджанских банкнотах. С противоположной стороны ревёт придворный азербайджанский бычок, с неуклюжим рвением “доказывая”, что такой тип как Або Дудангинский (Фаталибейли) просто не мог быть запятнан сотрудничеством с СС и Гестапо, иначе как бы американцы назначили его после войны директором азербайджанской службы антисоветского радио “Свобода”? Дудангинский, как и Расулзаде, всего лишь “спасались от другой коммунистической тирании и империи”, а вот Нжде был несомненно с фашистами заодно! И вообще, утверждает этот великолепный образец националистического пресмыкающегося от журналистики по имени Гусейнбала Салимов, все современные армяне фашисты аж с пелёнок!
Памятник Мамед Эмина Расулзаде в посёлке Новханы
Наконец своё весомое слово произносит внук М.Э.Расулзаде, “международно признанный живописец” Ряис Азер оглу Расулзаде. От него мы узнаём, что “великий азербайджанский идеолог и демократ” М.Э.Расулзаде только и делал всю свою жизнь, что защищал интересы азербайджанской нации:
“Немецкая армия приближалась к Кавказу. Расулзаде вызволял азербайджанцев из немецкого плена, направлял их служить в азербайджанские национальные легионы, призывал не воевать с мирным населением захваченных немцами стран, а беречь себя для решающей войны за освобождение Азербайджана от коммунистов. В целом Расулзаде спас из плена, от неминуемой гибели около 70 тыс. азербайджанцев.
С победой СССР над Германией все изменилось. Расулзаде перебрался в Турцию. Создал там знаменитый Национальный Центр Азербайджана, издал несколько фундаментальных историческо-философских книг. Он всю оставшуюся жизнь, до самой смерти 5 марта 1955 года, боролся, выступая в прессе, на радио и в различных форумах за свободу и демократическое будущее Азербайджана…”
Мы уже достаточно своего времени и материалов посвятили “родным” армянским националистам, которые — удивительно! — из года в год твердят всё то же самое, что читатель имел удовольствие прочитать выше, и считаем теперь нужным задеть нежные чувства азербайджанских буржуазных патриотов, азернациков и прочую, неуважаемую нами, публику.
Памятник Мамед Эмина Расулзаде в Гяндже
Многим из них может показаться, что наша критика армнациков и армянских аналогов условного Расулзаде играет на руку азерпропу и они захотят, вдруг, протянуть свои грязные лапы к нашим материалам, критикующим армянское капиталистическое государство и армянский национализм. Зря кажется. То, что со стороны азербайджанских непартийных коммунистов не слышно почти никакой внятной критики азербайджанского капитализма и национализма, не означает, что эта тема остаётся под запретом для нас. Про партийных “коммунистов” Азербайджана говорить не имеет никакого смысла, они такие же безвредные говорящие попугайчики сидящие на плече у азербайджанской буржуазии, как и их армянские коллеги из КПА , как и КПРФ Г.Зюганова.
Почтовая марка Азербайджана посвящённая 130-летию со дня рождения Мамед Эмина Расулзаде
Банкнота Азербайджана, бывшая в обороте в 1993—2006 годах, номиналом в 1000 манат с портретом Расулзаде
Большой общей проблемой мусаватистов, дашнаков и грузинских меньшевиков после 1920 года была потеря власти в своих национальных республиках, всего лишь на миг вспыхнувших на капиталистическом горизонте. После советизации Закавказья вся эта властная публика разлетелась по странам Европы и Востока, наполнившись ещё большей ненавистью к коммунистам. Основные центры азербайджанской эмиграции располагались в Польше и Турции. После раскола единой до 1934 года партии Мусават образовались две фракции в Варшаве и Стамбуле, хотя в дальнейшем разногласия между лидерами Расулзаде и Хасмамедовым были отложены в сторону и в 1936 году вожди стамбульской фракции предложили свои услуги германскому послу в Турции фон Папену. К тому моменту варшавское бюро Мусавата благополучно перебралось в Берлин и М.Э.Расулзаде с А.Текином издавали там газеты “Ени Кавказ”, “Азербайджан” и “Куртулуш”, в которых пропагандировали ровно такой же антисоветизм, что и эмигрантская пресса армянских и грузинских националистов.
Газета издаваемая в Турции-редактор М.Э.Расулзаде
Созданная в 1912 году партия Мусават во время Гражданской войны в России сформировала правительство Азербайджанской Демократической Республики — провозвестницы нынешних буржуазных успехов азербайджанских капиталистов. Осенью 1918 года турецкая армия помогла своим младшим братьям из Мусавата перебраться из Гянджи в Баку и мусаватистское правительство облегчённо вздохнуло в крепких объятиях турецких друзей. Тем более что мусаватисты получили от них не только новую столицу, но и действующие нефтепромыслы, а начавшиеся было волнения рабочих были подавлены турецкими войсками и страна приведена к покорности. Потом что-то пошло не так и азербайджанским “великим демократам”, как и прочим армянским и грузинским националистам пришлось срочно спасаться бегством.
В Польше Мусават приютил тамошний Генштаб, разглядев потенциал “великих демократов” в деле уничтожения СССР и расчленения России — это было давней голубой мечтой польских националистов. Для такой работы, как считали в Варшаве, очень даже хорошо было бы взять под своё крыло кавказскую эмиграцию, крепко обиженную и побитую большевиками. Этим поляки и занялись в 1920-х годах, обратив свой заботливый взор на лидеров кавказской эмиграции. На лад, конечно, их дело не пошло и польская разведка увязла в постоянных склоках и непомерных амбициях горячих кавказских парней. Деятели армянской, грузинской и азербайджанской эмиграции капризничали и каждый из них хотел видеть только себя самым важным и исключительным. В таких невыносимых условиях национальной гордыни польским националистам было очень трудно собрать кавказских джигитов в единую и работоспособную организацию.
Однако в польском Генштабе нашёлся козырь в лице полковника Хорашкевича, который собаку съел в делах кавказцев и знал, как можно объединить влиятельных и гордых деятелей кавказской эмиграции, обосновавшихся в Польше. Пан полковник Хорашкевич неплохо поработал, наладив связь с Мамедом Расулзаде, Суреном Араратяном, В.Накашидзе, горцем Шакмановым и рядом других личностей. В результате к 1928 году при участии Генштаба и Восточного отдела МИД Польши была создана так называемая Лига угнетённых Россией народов “Прометей” со штаб-квартирой в Париже. Французская столица была избрана по причине переполненности самой Варшавы всяческими эмигрантскими организациями, к тому же Париж придавал организации “Прометей” некий респектабельный шик.
Вскоре этот польский Франкенштейн, почему-то названный “Прометеем”, стал проявлять ослиный нрав и своеволие, при том что всецело финансировался Варшавой. Расулзаде, которого поставили во главе организации в угоду Турции, оказался не настолько последовательным туркофилом как ожидалось и понимал, что никакого независимого Азербайджана не будет, если за дело возьмутся “турецкие братья”. Следует сказать, что Турция в гениальных планах польского Генштаба играла ключевую роль как транзитный пункт для доставки вооружения морским путём и дальнейшей его транспортировки к турецко-советской границе, где в дело уже должны были вступить кавказские националисты. Расулзаде мечтал о некоем “свободном и абсолютно независимом Кавказе”, надеясь что в достижении этой благородной цели больше всего поможет Германия, и позже, в 1943 году, готов был со своими единомышленниками вступить в “антитурецкий союз кавказских эмиграций”, созданный в Болгарии нашим старым знакомым Г.Нжде и главой грузинских националистов А.Никуридзе. Поэтому по настоянию азербайджанского пантюркиста Мехтиева с поста председателя правления “Прометея” Расулзаде был смещён и его место занял Шакманов из Народной партии горцев Северного Кавказа.
Даже особый Комитет Дружбы, созданный при организации “Прометей”, оказался не очень-то дружным. В Комитет Дружбы входили лидеры народов, имевших кое-какой опыт государственности, в их числе оказались представители азербайджанской, грузинской и армянской эмиграции. Особые надежды этот Комитет возлагал на эмигрантскую молодёжь Англии, Франции и Италии, призывая её подняться на борьбу за освобождение “порабощённой большевизмом родины”. На очередном собрании Комитета в 1936 году своё недовольство чрезмерно большой ролью Турции в планах Польши высказали армянские представители, предложив открыто сотрудничать с Германией и Италией, в чём с ними согласились украинцы и грузины. Польский Генштаб отверг такие неразумные предложения и охладел в чувствах к армянскими националистами.
На этом беды польских государственных националистов в деле сплочения разношерстной массы других националистов не закончились и поток взаимных обвинений и претензий только усилился, каждый националист тянул одеяло на себя: эмигрантская организация казаков во главе с атаманом Билым, согласно польскому плану, должна была влиться в стройные ряды “Прометея”, но этому воспротивились горцы Северного Кавказа, указав на то, что атаман Билый намерен создать Казацкое Королевство включив в него земли Северного Кавказа; грузинские националисты обвинили армянских и азербайджанских в империалистических поползновениях и захватнических аппетитах по отношению к неделимым грузинским территориям и т.д и т.п.
Дальнейшая работа этого склочного объединения националистов требовала срочной корректировки и майор Пельц подготовил для польского Генштаба записку с предложениями:
“Идеология клуба исходит из того, что прометеизм является движением всех угнетенных народов России и оно всеми силами содействует тому, чтобы вызвать национальную революцию в СССР. В движении имеют право участвовать не только народы с уже сформировавшимися признаками нации и ясным стремлением к независимости, но и те, у которых только нарождается национальное самосознание, как, например, сибирские племена.
Прометеевское движение оказывает поддержку любым проявлениям распада СССР по национальному принципу и старается вызвать брожения националистического толка на тех территориях, где население проявляет пассивность. В своих международных акциях «Прометей» продвигает идею национальной неоднородности СССР как мотив необходимости его расчленения на отдельные государства.
«Прометей» должен иметь право проявлять национальный радикализм для того, чтобы формировать революционный динамизм. Радикально-национальные тенденции в его работе не должны ставиться ему в вину и расцениваться как симптомы фашизма.
Организационными принципами общества должны быть: единое руководство, устранение элитаризма, т.е. деление народов на большие и малые, дисциплина, право вербовки новых членов, возможность разработки тайных операций и их проведения. «Прометей» должен стать школой воспитания кадров, из которых мы будем черпать наиболее ценные элементы для боевых дружин” [1].
Такой ценной организацией просто не могли не заинтересоваться прочие капиталистические государства и пристальное внимание на “Прометей” обращают Англия, Япония, Италия и Германия, в последней НСДАП создаёт даже научно-исследовательскую организацию по предмету изучения польского детища. В итоге, после оккупации Польши гитлеровскими войсками, немецкой разведке в наследство досталась вся агентура “Прометея” и нацистские наставники продолжили заботливо вести представителей “порабощённых большевизмом народов” к независимому светлому будущему. Интересно, что в докладе Риббентропу немецкий посол в Турции фон Папен пояснил своему шефу, что организация «Прометей» не что иное, как подотдел польского Генштаба, а финансируется она из средств фонда Пилсудского. И именно на эти средства, переведённые поляками в Швейцарию, и поныне, после падения Польши, существуют Расулзаде и другие эмигранты.
М. Э. Расулзаде и лидеры политической эмиграции тюркских и кавказских народов в Польше
У немецких спецслужб были свои давние контакты с кавказской эмиграцией, ещё в 1915 году в Берлине было создано “правительство Грузии в изгнании”. В те же годы появился Грузинский легион под патронажем немецкого Генштаба, участвовавший на стороне Германии в Первой мировой войне, позднее в него помимо грузин влились тюркоговорящие кавказцы и армяне. Дашнакская делегация посетила Берлин весной 1918 года в поисках защиты от турок и большевиков, но немцы им прямо заявили, что все вопросы своей безопасности они должны обсуждать с турками и ради осуществления армянских политических мечтаний измученная войной Германия не намерена ссориться со своей союзницей Турцией. Но это не помешало создать в том же году декоративный “армяно-германский союз” на фоне турецкого наступления на Кавказ. С 1933 года ряд армянских и грузинских эмигрантских групп стали сотрудничать с руководством нацистской Германии, следуя золотому правилу “Хоть с сатаной, но против большевизма!”.
Первой организацией азербайджанских и северокавказских эмигрантов, сотрудничавших с Германией и Италией стала “Кавказ”, которой руководил северокавказец Гейдар Баммат, до начала 1930-х Баммат входил в состав “Прометея”. С 1934 года центры этой организации появились в Берлине, Риме и чуть позднее в Токио. В “Кавказ” входила небольшая часть грузинской эмиграции, а в 1939 году, в период успешных действий стран Оси, к организации присоединились армянские националисты — организация “Азг” (“Нация”).
Мамед Расулзаде, будучи в числе лидеров кавказской эмиграции, заинтересовал немецкую разведку ещё во времена нахождения у власти мусаватистов в Азербайджане. Его не упускали из виду и после эмиграции, но наиболее тесные взаимоотношения с немецкой разведкой установились после прихода нацистов к власти. До 1913 года Расулзаде придерживался социал-демократических взглядов, был основателем соц-дем партии “Гуммет”, а в период революции 1905 года в Российской Империи сотрудничал с кавказскими большевиками, в числе которых был Сталин. “Большевистский” период жизни Расулзаде был недолог — с 1905 по 1906 год.
И после поражения революции 1905 года он отходит от дела рабочих к более близкому для него делу буржуазного национализма. После свержения правительства мусаватистов Расулзаде некоторое время скрывался, но вскоре был арестован. В документах НКВД говорится, что он был доставлен в Москву, но при помощи земляков бежал и выехал в Финляндию. По версии гестапо со ссылкой на их агентурный источник, побегу Расулзаде способствовал Сталин в память о прежней дружбе [2].
М.Э.Расулзаде в Финляндии, 1922 год
Как бы то ни было Расулзаде активно выступал против советской власти и его политические взгляды не были секретом. Во время проживания в Берлине он пользовался определённым влиянием в немецких кругах, разъезжал на ведомственном автомобиле и не нуждался в деньгах. В этот период Расулзаде организовал ряд встреч для информатора советской разведки, с которым познакомился в 1934 году, естественно не имея представления с кем имеет дело. Расулзаде возил информатора на пикник, где они проводили время на шикарной яхте, а вечером ужинали в изысканном ресторане, весь день находясь в окружении немцев в штатском, в которых информатор распознал офицеров Генштаба.
Эти господа всячески обхаживали прибывшего из Москвы информатора советской разведки и деликатно пытались разузнать о положении в Советском Союзе. Расулзаде в порыве дружеского откровения рассказал информатору, что полтора года учился в разведшколе немецкого Генштаба и по её окончании получил соответствующее свидетельство. После этого Расулзаде устроил для своего советского гостя ещё ряд встреч с высокопоставленными офицерами Генштаба, прикрывавшимися липовыми должностями из немецких правительственных учреждений. Немцы хотели лично изучить рекомендованного им Расулзаде советского представителя с целью его вербовки и использования для дальнейшей работы германской разведки.
С началом войны М.Э.Расулзаде переехал из Турции, в которую до этого перебрался из Германии, в Румынию. Так немецкой разведке было удобнее с ним работать, потому что формально нейтральная Турция, приютив у себя столь активного антисоветчика, вызвала бы протесты со стороны Москвы. К тому же гитлеровцы всячески обхаживали турок не теряя надежды вовлечь их в ряды стран Оси, на протяжении всей войны получая от них ценный хром и и другие ресурсы, а также проход для своих судов через Проливы, и конечно же вынуждены были считаться с мнением турецкого правительства. В Румынии, союзнице Германии, немецкие дипломаты изрядно похлопотали для своего подопечного, и румынские власти выдали Расулзаде все необходимые документы для беспрепятственного выезда в Германию, куда его часто приглашали. Немцы не забыли и про супругу Расулзаде Лейлу, за которой, было, ретивые румынские полицейские установили наблюдение и чинили ей всякие трудности, считая подозрительной иностранкой. После письма германского военного атташе Брауна на имя директора румынской полиции все подозрения с четы Расулзаде были сняты окончательно.
В планах вторжения нацистов в Советский Союз особую роль играли представители республик СССР, которые вкусили национальной независимости до советизации. Согласно плану на захваченных немцами советских территориях должны были быть созданы те же или новые национальные государства, задачей которых являлось верно служить проводимой нацистами политике, продвигая их идеи на Ближний и Средний Восток. Как откровенно писал идеолог нацизма А.Розенберг:
“… цель германской политики: господство над Кавказом и над граничащими с юга странами как в политическом, так и в военном отношении” [3].
Для осуществления своих планов нацистам в помощь требовались чужие руки. И таковые нашлись в лице грузинских националистов, давненько уже разработавших идею “Германской миссии”, и азербайджанских и армянских националистов, твёрдо стоявших на позициях антибольшевизма. Нацистский почин назвали “Свободный Кавказ” и его одобрил сам Гитлер. Первыми этим перспективным планом заинтересовались ряд лидеров закавказской эмиграции: Драстамат Канаян (Дро), Шалва Маглакелидзе, Мамед Эмин Расулзаде, Гарегин Нжде, Гиви Габлиани, Магомед Наби-оглы. Некоторые из перечисленных деятелей имели тесные связи с такими нацистами как Альфред Розенберг или Мартин Борман. Например Дро был почти своим в кругах нацистского руководства и водил близкое знакомство с Борманом.
Драстамат Канаян (Дро) в Германии
Чтобы показать особое отношение к кавказским подопечным руководитель совета безопасности Германии Р.Гейдрих издал директиву от 10 октября 1941 года об обращении с советскими военнопленными, в которой предписывалось “с украинцами, белорусами, азербайджанцами, армянами, представителями тюркских народов строго обращаться только в том случае, если среди них обнаружатся фанатичные большевики”. Ставка делалась на то, что потом из числа этих военнопленных при активном участии деятелей эмиграции будут сформированы национальные легионы.Тем более что зимой 1941 года германским руководством было принято окончательное решение наступать на южном крыле Восточного фронта. А это значило, что целью должен был стать Кавказ, с дальнейшей перспективой проникновения в Среднюю Азию и Индию. Оккупация Кавказа побудила бы колеблющуюся Турцию наконец вступить в войну на стороне Германии. В планах будущей организации Кавказа и Закавказья нацисты предполагали “иное” чем в других частях СССР отношение к местному населению и обещали предоставление тамошним народам определённых прав и привилегий в политической и военной сферах.
В мае 1942 года Расулзаде в числе прочих приглашают в Берлин на съезд кавказской эмиграции. После этого по заданию командования Вермахта Расулзаде подключается к формированию национального легиона из военнопленных-азербайджанцев. Время философских разговоров о высших материях и независимости, которые постоянно вёл Расулзаде, неумолимо прошло, теперь немцам нужны были деятели, готовые заниматься подготовкой и формированием национальных легионов. Для успешного выполнения поставленной задачи со стороны азербайджанской эмиграции нацисты утвердили начальником бывшего майора Красной Армии Дудангинского Або Алиевича. Следует сказать пару слов об этом духовном дедушке нынешних азернациков, не Нжде единым, как говорится.
Абдуррахман Али оглы Фаталибейли-Дуденгинский до пленения
Родился Дудангинский в 1908 году. Находясь на службе в одном из войсковых штабов Ленинградского военного округа, вместе с женой на автомобиле переехал линию фронта и сдался в плен немцам. С 1942 года являлся членом Азербайджанского национального комитета. Летом 1943 года командовал первым (804-м) азербайджанским батальоном. Получил звание майора Вермахта. 17 марта 1945 года был назначен руководителем Азербайджанского объединённого штаба. Летом 1944 года образовал совет Национального объединения Азербайджана, от имени которого подписывал интересные указы: об учреждении орденов и медалей, о запрещении азербайджанцам жениться на женщинах нетюркских народов с целью сохранения “чистоты расы”, о формировании Азербайджанского полка СС Кавказского соединения СС (Кавказская кавалерийская дивизия СС).
Абдуррахман Али оглы Фаталибейли-Дуденгинский после пленения
После капитуляции Германии бежал в Италию. С окончанием войны жил в Мюнхене и, как мы уже узнали благодаря мычанию придворного алиевского журналиста, работал на радио “Свобода”. И вправду, журналист Гусейнбала Салимов, как же могли американцы взять на работу такого уникального и благородного человека, если бы он был хоть капельку запятнан сотрудничеством с нацистами? Никак не могли! Поэтому данного персонажа в 1954 году в Мюнхене ни за что убил агент КГБ.
М.Э.Расулзаде было предложено сотрудничать с Дудангинским, на несправедливость чего “светоч демократии” пытался было пожаловаться фон Менде — руководителю кавказского отдела Имперского министерства оккупированных восточных территорий, но ему сказали, что не следует затевать ненужных разговоров в тяжёлое для рейха время.
Нефть Баку и Грозного всегда притягивала заинтересованные в этом ресурсе державы. Большинство значимых событий на Кавказе так или иначе связаны с нефтью этих регионов. Национализация советским правительством нефтяных промыслов вызвала у транснациональных нефтяных компаний зуд недовольства. После окончания Гражданской войны и начала восстановления народного хозяйства пролетарского государства, у нефтяных магнатов появилась надежда вернуться на приемлемых условиях и вновь присосаться к отторгнутой у них нефтяной собственности. Ими было создано специальное Международное объединение нефтяных обществ России.
Председательствовал в нём Детердинг из Royal Dutch Shell, членами были Лианозов, Нобель, Гукасов — те самые фигуры капиталистов, которые в силу финансовых возможностей оказывали существенное влияние на дела и мнение эмиграции. Скажем коротко, что результат различных конференций по этой проблеме, проходивших в Генуе и Гааге, оказался отрицательным. После этого заинтересованные стороны перешли к методам тайных разведывательных операций, а военщина, сидя в Генштабах, усиленно разрабатывала планы захвата Баку. Предполагалось, захватив нефтеносные территории Кавказа, создать некое Нефтяное государство. Ну, кажется и без всяких планов военщины из Генштабов сегодня на территории Кавказа образовалось “некое Нефтяное государство”.
В 1940 году бакинские нефтепромышленники, базирующиеся в Тегеране, точнее их капиталы и связи, вызвали серьёзный интерес у разведок различных стран и мусаватистов сотрудничающих с ними. Иранский Реза Шах к тому моменту давно охладел к СССР и стал испытывать горячие симпатии к Гитлеру. В предвоенные годы ирано-германские отношения развивались крайне динамично, укрепились политические, торговые и культурные связи, страну наводнили германские советники и специалисты. Немецкая пропаганда упирала на арийское родство персов и германцев, указывалось даже на общность нацистской и зороастрийской символики. Германский архитектор, спроектировавший железнодорожный вокзал в Тегеране, украсил его узором из свастик. Иранское правительство было не прочь отвоевать утерянные области Закавказья и Средней Азии, конечно же оглядываясь на своих “арийских братьев” из Третьего рейха. Особенно воодушевился Реза Шах на начальном этапе войны Германии с СССР. Естественно, что иранские власти благодушно закрывали глаза на действия германской разведки и эмиграции у себя в стране — лидеры эмиграции отлично поладили с немецкими наставниками.
С началом вторжения германских армий в СССР в Тегеране состоялось заседание исполкома мусаватистской организации, в котором приняли участие Гасан Бала Кафари, Халых Кязимзаде, Кямал Ганизаде и приглашенные активисты, а также бывший помощник Расулзаде — Али-бек Азер Текин. Последний долгое время работал со своим шефом М.Э.Расулзаде в Варшаве и Бухаресте, и прибыл в Иран, как ему сказали, в преддверии больших событий.
Азер Текин открыл заседание и обнадёжил соратников, что в германском посольстве, которое он посетил недавно, ему пообещали всяческую поддержку, деньги, оружие и много чего ещё. Ему же с собравшимися друзьями предстоит подготовить людей для заброски с диверсионными целями в Баку и подыскать проводников, которые должны будут встретить немецкий парашютный десант в Закавказье. Час Икс для кавказцев настанет в момент занятия гитлеровцами Ростова-на-Дону. Присутствовавший на собрании немецкий офицер из аппарата военного атташе отметил, что захват Баку полностью закроет вопрос обеспечения германской армии всеми видами горюче-смазочных материалов: дизельным топливом для танков и подводных лодок, высокооктановым бензином для авиации, горючим для всей колесной техники. Это уточнение — кому будет принадлежать нефть, внесло ясность даже для не особо сообразительных участников мусаватистского собрания. Отлично понимая сей факт, Азер Текин, заканчивая встречу, воскликнул:
“Черт с ними, немцами! Пусть возьмут нефть, но дадут нам власть!” [4].
Вермахт в 1942 году приступил к организации специальных подразделений из числа советских военнопленных, работавших раньше в нефтедобывающей промышленности. Над этим заставили потрудиться руководство кавказской эмиграции. Чтобы не допустить вывода из строя нефтедобывающего оборудования и скважин отступающими советскими войсками, Абвер организовал агентурную группу “Зет”, состоявшую в основном из азербайджанцев. Использовать в полной мере свою агентуру немцы не смогли по причине провала операции по захвату Кавказа, а тех кого они успели забросить в район Баку и Грозного арестовали органы НКВД.
1942 год оказался для Мамеда Э.Расулзаде насыщенным на всякого рода встречи и совещания. Осенью того года на волне успехов гитлеровской армии на Кавказе немцы решили реанимировать план создания общекавказского правительства. Договор о создании Конфедерации народов Кавказа был подписан ещё в 1934 году в Брюсселе представителями эмигрантских центров Азербайджана, Грузии и Северного Кавказа. Для армянской стороны было заботливо оставлено место и выражена надежда, что в скором будущем она присоединится к кавказской Конфедерации. Тогда эту затею всецело контролировало правительство Польши начиная с музыкальной аранжировки, заканчивая финансированием. Как всегда из-за нескончаемых склок и интриг, устраиваемых объединившимися националистами, ничего путного из этой задумки не вышло.
Гитлеру в 1942 году казалось, что окончательный захват Кавказа — вопрос недель, и необходимо приступать к формированию правительства Кавказской Конфедерации. Для нового нацистского порядка требовались расторопные помощники. Должен же кто-то помогать немецким оккупационным властям подбирать старост, полицаев, бургомистров, нефтяников и железнодорожников? В состав кавказского правительства были включены от азербайджанцев Расулзаде и Векилов, от грузин Церетели, от горцев Кардемиров и другие. Уговорить представителей армянских эмигрантских организаций войти в его состав не удалось.
Зимой 1942-го Расулзаде вновь приглашают в Берлин, чтобы вместе с другими деятелями кавказской эмиграции поговорить о кавказских делах. На этот раз у лидеров закавказской эмиграции появился лишний повод раздуться от важности: им пообещали, что всех участников примет Риббентроп, дабы подчеркнуть их высочайший статус “представителей независимых национальных кавказских государств”, каковых, правда, пока не существовало. В день открытия “вдруг” оказалось, что рейхсминистр в некоем спецпоезде где-то в районе Веймара принимает некоего очень важного гостя… Но всё же в МИД дорогих гостей принял высокопоставленный чиновник ведомства Шулленбург.
Немцы сразу перешли к конкретике и докладчик из министерства Розенберга чётко обозначил основные задачи, как и прежде стоявшие перед эмиграцией: комплектация воинских национальных формирований и воспитательная работа с людьми. Очевидно что, как политикам — пусть не очень удачливым, но всё же — Расулзаде и его грузинским и армянским коллегам крайне импонировал такой солидный формат совещания. Во время перерыва, когда фрёйлейн в белоснежном переднике предложила делегатам бокальчик мозельского вина, один из сотрудников розенберговского министерства даже обратился к М.Э.Расулзаде “господин министр”!
Бойцы Северокавказского Легиона Вермахта
Вообще-то Гитлер неоднократно заявлял об осторожности в переговорах с восточными народами, упирая на то, что разговор о предоставлении особого статуса тому или иному народу будет вестись после окончания войны. Однако, как мы видим, переговоры с кавказской эмиграцией велись весьма интенсивно. На захваченных территориях Кавказа предполагалось создать “независимые национальные государства” — по сути марионетки нацистской Германии. Специально для этого были созданы Освободительные комитеты Армении, Грузии, Азербайджана и северокавказских народов, которые в апреле 1942 года получили статус “равноправных союзников” Германии. Гитлер лично разрешил использовать Грузинский, Армянский, Туркестанский и Кавказско-магометанский легионы не только в борьбе против партизан, но и на фронте.
К осени 1943 года Або Дудангинский, ставший Фаталибеем, окончательно утвердился на первой роли и выдвинул идею свести сформированные к тому времени азербайджанские легионы в единое крупное соединение для участия в повторных операциях германских войск на Кавказе. Немцам идея понравилась и они без лишних промедлений отправили готовые азербайджанские части, правда не на Кавказ, а на Балканы и в Италию с Францией, для проведения операций против партизан.
Политическим лидерам и военным из кавказской эмиграции Германия обещала, что как только будут “освобождены” территории Кавказа, то тут же Армения, Грузия и Азербайджан объявят о своей независимости и станут странами по типу Словакии или, на худой конец, Хорватии. Северному Кавказу было обещано создать Федерацию Горцев. Четыре кавказских легиона, сформированные в 1941 году, Гитлер объявил “ядром будущих независимых государств”. Рейхсминистр оккупированных восточных территорий А.Розенберг подхватил заявление своего фюрера и объявил, что использование кавказских войсковых соединений на благо великой германской империи — это большая честь, которую фюрер оказал этим народам. Армении обещали вернуть Карабах, Нахичевань, Шамшадин и небольшую часть Ахалкалакского района. Азербайджану обещали компенсировать потерю этих территорий основной частью Дагестана и Иранским Азербайджаном. Грузия должна была расшириться за счёт Сочинского и Закатальского районов. Перспективы были крайне радужные.
Встреча мусульманских легионеров с муфтием Иерусалима Амин аль-Хусейни. На рукаве одного из легионеров видна нашивка Азербайджанского легиона
Помимо этого армянам и грузинам нацисты предлагали готовиться “к священной войне против давнего угнетателя — Турции”, сразу после того, как их республики станут независимыми. Для этого даже рассматривался запасной секретный план по расчленению Турции на Армянскую, Грузинскую, Болгарскую, Итальянскую и особую Греческую области, если вдруг она проявит враждебные действия по отношению к Германии. Конечно не в интересах нацистов было какое-либо усиление их потенциальных союзников или нейтральных государств. Возможное укрепление Турции за счёт поглощения Кавказа было опасно и в противовес этому Розенберг разработал план отдельного “Главного рейхскомиссариата Армении” — буферного государственного образования под протекторатом Германии. Этим можно объяснить прагматичный интерес нацистов к армянам, как возможному инструменту будущего противодействия и шантажа Турции.
Нацистская пропагандистская газета «Азат Айастан» («Свободная Армения»).
В современной Армении с целью оправдания деятельности Нжде и Дро утверждают, что сотрудничество с нацистами являлось необходимостью, так как Третий рейх планировал осуществить раздел Турции в пользу Армении.
Данная гипотеза далека от реальности, подобные теории скорее выглядят как попытка оправдать пособничество Нжде нацистам. Предлагая подопечной армянской эмиграции “готовиться к священной войне” против Турции, немецкие хозяева в то же самое время всячески обхаживали своих союзников из среды турецких офицеров. Турецкие высокопоставленные делегации неоднократно посещали Восточный фронт по приглашению немецких друзей на протяжении ряда лет, с 1941 по 1943 год как минимум. Представителей турецкого Генштаба встречали на самом высоком уровне, начиная с особого внимания к ним Гитлера и заканчивая поставкой военной техники в обмен на турецкую хромовую руду и вольфрам.
Факты говорят о том, что Германия вряд ли бы променяла приоритетные отношения с Турцией, с которой имелись тесные экономические, военные и политические связи еще с Первой мировой, на сомнительную горстку авантюристов-дашнаков, которых 20 лет назад заставили покинуть родину.
Подписание турецко-немецкого договора о дружбе 18 июня 1941 года
Сторонники Нжде и Дро как-то упускают тот момент, что Германия, с которой последние решили сотрудничать и которая якобы против турок, во времена Первой мировой войны поспособствовала геноциду армян и, по крайней мере, косвенно тоже несет ответственность.
Особенно натянуто выглядят аргументы националистов, когда начинаешь знакомиться с реальными масштабами германо-турецких торгово-экономических отношений бурно развивавшихся в 1930-е годы и не прекращавшихся до 1944 года.
Так, в 1930 году доля Германии во внешней торговле Турции составляла 15%, в 1931 г. – 16%, в 1932 г. – 18%, в 1933 г. – 21%. С 1932 г. Германия уже заняла первое место во внешней торговле Турции. Эту позицию Германия удерживала до 1940 г., из года в год повышая свою долю в турецком товарообороте.
В 1938 г. торгово-экономические отношения между двумя странами продолжали успешно развиваться. Общая стоимость немецкого экспорта в Турцию в 1938 г. достигла своего максимума – 151.4 млн немецких марок. Турция вышла с 27-го места в общем германском экспорте на 10-е, а турецкий импорт в Германию достиг в 1939 г. 122.6 млн немецких марок. В октябре 1938 г. состоялась поездка имперского министра экономики Германии В. Функа по странам восточной и юго-восточной Европы. Функ посетил также и Турцию. В результате переговоров было достигнуто соглашение о предоставлении Турции кредита в размере 150 млн марок. Предполагалось, что эти средства будут использованы турками для дальнейших закупок промышленного оборудования в Германии, а также для развития горнодобывающей и сельскохозяйственной отраслей.
Более того, по инициативе Турции в январе 1940 года было подписано торговое соглашение с Германией, на основе которого турецкое правительство обязывалось поставлять Германии хлопок, фрукты и зерновые в обмен на химикалии, медикаменты, машинное оборудование и запчасти. На фоне успехов нацистов на германо-советском фронте Турция и Германия 9 октября 1941 года подписали очередное торговое соглашение на общую сумму в 100 млн. лир сроком на полтора года: в обмен на немецкую сталь и военное оборудование турки взялись поставлять в Германию сырьё, в частности хромовую руду, наращивая её ежегодный экспорт до 90 тыс. тонн, не смотря на действующий договор обязательных поставок хрома Англии и не зная по какой цене англичане намеревались закупать её в будущем — после истечения срока договора. В 1943 году Турция заключает с Третьим рейхом ещё один торговый договор и так вплоть до августа 1944 года — до разрыва дипломатических и других отношений с Германией — турки ведут ускоренную торговлю с немцами [5].
Более подробно данный популярный националистический миф мы разбирали в нашей статье «Чем является День Победы для армян»?
Офицер в отставке Эркилет и начальник турецкой военной академии Эрден в ходе визита на Восточный фронт. 31 октября 1941 года
Ещё в 1930-х годах расист и идеолог нацизма Альфред Розенберг создал комитет по изучению антропологии и истории армянского народа. В этом ему помогли доктор Абегян из немецкого Института востоковедения и ряд других деятелей эмиграции, выступая против теории “еврейского происхождения армян”, получившей распространение в германской прессе 1930-х годов. В 1934 году “верховному арийцу” Гитлеру была представлена докладная записка Розенберга, в которой доказывалось, что армяне являются прямыми потомками “древних ариев”, на основании чего армянам Третьего рейха были выданы особые паспорта “арийских беженцев”. После этого в Берлине, Мюнхене, Бухаресте, Софии и других городах Европы как грибы после дождя полезли в общественную жизнь всевозможные нацистские и фашистские организации армян. В Болгарии и Румынии были сформированы боевые организации армянских националистов из членов группы “Цехакрон”, созданной Нжде в 1934 году. Позже группы этой организации вошли в состав специальных частей Абвера и особого подразделения “Бранденбург” и в основном состояли из старых соратников и бойцов Нжде — “маузеристов”.
Плакат азербайджанского легиона
В декабре 1942 года при содействии Драстамата Канаяна был создан Армянский национальный комитет, который стал основным антисоветским профашистским пропагандистским центром армян в период Второй мировой войны. До конца 1944 года ведомство Геббельса издавало еженедельник “Armenien” (“Hayastan”) специально для армянских легионеров. Редактором журнала был Виген Шант, сын Левона Шанта. Организация Шанта, находясь во Франции, активно сотрудничала с немецкой разведкой и накануне оккупации этой страны гитлеровцами, вместе с грузинской нацистской организацией, передавала ценную информацию о положении в государстве и на военных объектах. В результате эти группы в несколько сотен человек каждая перешли на службу в СД и Абвер.
С грузинскими националистами у Германии тоже были довольно тёплые отношения. В 1937 году грузинские националистические и фашистские организации возродили былую идею о “Германской миссии по освобождению Кавказа”. Немалое число деятелей грузинской эмиграции обосновались в Германии ещё в 1918-1919 гг., когда их отправили на обучение из меньшевистской Грузии. Такие личности как Ш.Маглакелидзе, П.Цулукидзе, А.Дадиани и другие впоследствии получили высокие должности в рядах Вермахта. При активном содействии грузинской диаспоры в нацистской Германии во главе с полковниками П.Цулукидзе и Ш.Маглакелидзе были сформированы Грузинский национальный комитет и Грузинский легион.
«Азербайджан» — еженедельная газета Азербайджанского легиона (от 14 ноября 1943 года). Под заголовком надпись на азербайджанском языке гласит: «Мы сражаемся только и только за свою свободу. Ни одна живая сила не заставит нас отказаться от этой святой цели.»
Пообещав закавказской эмиграции скорое возвращение к власти в потерянных ими национальных республиках, немцы требовали от лидеров эмиграции и их подчинённых пропагандистского обеспечения мероприятий нацистских властей и поддержания должного морально-психологического состояния у солдат национальных формирований. У Расулзаде как-то не клеилось дело по этому поручению, и скоро гитлеровцы его отстранили от должности председателя Азербайджанского национального комитета за неэффективную работу. Тогда “господин министр” выехал в Румынию, где пожил некоторое время под немецким присмотром, а потом уехал доживать жизнь в Турцию.
Грузинские легионеры Вермахта
Историю фамилии Расулзаде можно продолжить, потому как у М.Э.Расулзаде был двоюродный брат Мамед Али Расулзаде, далеко не последний человек в партии Мусават. При мусаватистском правительстве Азербайджана он был членом парламента, после краха буржуазных надежд эмигрировал — жил в Иране и Румынии, накануне Второй мировой войны осел в Турции. Председательствовал в азербайджанской организации “Милли Бирлик”, имел влиятельных знакомых в турецком Генштабе и передавал секретную информацию о состоянии вооружённых сил и политическом курсе Турции. Жена и сыновья Мамеда Али после его эмиграции остались в Азербайджане и в 1937 году были сосланы в Казахстан. Один из его сыновей там умер, второй отбывал наказание за уголовное преступление, а третий сын Айдин был призван в Красную Армию, воевал на фронтах Великой Отечественной, был награждён боевым орденом. После демобилизации вместе с матерью проживал в Баку.
В среде турецких кадровых военных преобладали прогерманские настроения, многие из них учились в Германии и, учитывая этот фактор, Абвер не терял надежды наладить более тесную связь с высокопоставленными офицерами турецкой разведки. В этом немцам помогали азербайджанские эмигранты из “Милли Бирлик”. Вместе с М.А.Расулзаде в этом направлении работал ещё один влиятельный деятель азербайджанской эмиграции — проживавший в Турции Алекпер Шамхорский, который также состоял в национальном комитете “Милли Бирлик”. При власти мусаватистов Шамхорский проживал в Гяндже и входил в городскую управу, был крупным землевладельцем.
Один из выпусков газеты для легионеров
Немцы в 1943 году заслали в Турцию лидера грузинских националистов М.Кедию, дабы он наладил там связи грузин с азербайджанской эмиграцией. На квартире М.А.Расулзаде состоялось совещание членов исполнительного бюро “Милли Бирлик”, настроение было конечно унылым — на советско-германском фронте расклад поменялся не в пользу нацистов, но все старались казаться бодренькими и делать вид, что всё ещё изменится. На повестке стояло три вопроса: о встречах с немецкими покровителями, о контактах с М.Кедия и грузинскими группами, о закупке золота на денежные средства партии. Первые два вопроса вызвали вялую дискуссию, последний единодушно не обсуждался: все отлично понимали, что настают трудные времена и надо позаботиться о собственном будущем.
В 1944 году, когда запахло жареным, Шамхорский посещает генерального секретаря турецкой Народной партии и пытается получить разрешение на въезд военнопленных азербайджанцев из Германии в Турцию. Шамхорский старался давить на чувства политика, говоря о том что очень беспокоится за судьбу молодых азербайджанских воинов, которые мечтают попасть в Турцию и остаться там в случае поражения Германии. По его словам эти военнопленные могут подвергнуться большой опасности в случае большевизации Германии. Конечно же Шамхорский заботился не о военнопленных, которые находились в нацистских концлагерях, а о тех, кто при прямом участии политиков эмиграции вербовался в национальные легионы.
Турецкого политика не тронули слова Шамхорского, сейчас время каждому позаботиться о себе и международное положение Турции не позволяет ей облегчить горькую участь братского тюркского элемента. Шамхорский же получил ценный совет: сидеть тихо и заниматься личными делами. Податься больше было некуда, а германские спецслужбы стали постепенно сворачивать удочки и покидать пределы Турции. Осенью 1944 года состоялось совещание в узком кругу, где собрались М.А.Расулзаде, Шамхорский и ряд других руководителей непримиримой азербайджанской эмиграции. На повестке стоял один вопрос: с немцами всё кончено, как теперь отдаться англичанам?
Конец первой части.
Автор: Рубен Мхитарян
Источники:
[1] Соцков Л.Ф. Неизвестный сепаратизм: на службе СД и Абвера. — М.: Рипол классик, 2003. С.92.
[2] Там же, С. 114-115
[3] Битва за Кавказ (1942—1943 гг.). — М.-Владикавказ: Триада-ф, 2002. С. 13
[4] Соцков Л.Ф. Указ. соч. С. 142
[5] Кондакчян Р. П. Турецко-германские торговые связи в годы второй мировой войны. Լրաբեր Հասարակական Գիտությունների, 1970, № 6 . pp. 34-39.